Виктор Борисов-Мусатов

Борисов-Мусатов Виктор Эльпидифорович (1870-1905) - русский живописец. Его Музами были чистые, мечтательные, полные скрытой от посторонних глаз внутренней жизни русские девушки. У водоема, на лужайке или в тенистом парке они, кроткие и задумчивые на его полотнах, будто сотканы из сладких, светлых утренних грез и мечтаний... Пройдя школу импрессионизма, Борисов-Мусатов не утратил своего прирожденного дара декоративиста и, обращаясь к натуре, всегда отбирал и подчеркивал детали, необходимые для целостного живописно-декоративного ансамбля. Как правило, художник умел на некоторое время отстраняться от своих образов. Но Борисов-Мусатов воспринимал все, что писал, как живое. В 1899-1900 годах он поставил перед собою иную задачу - попробовал синтезировать картину из непосредственных впечатлений.

Вот как Борисов-Мусатов образно передал ее сюжет в одном из писем:

Сгладки, фижмы, девы молодые, кружева,
Пурпур яркий в строгом облаке горит,
Косы, букли, кринолины, откидные рукава,
В центре "он", затянутый в атлас, стоит...

Только начав работать, художник сразу почувствовал, что его неодолимо тянет к более эмоциональной, непосредственной передаче натуры, и в отчаянии написал своей подруге академических лет художнице Марианне Веревкиной: "Теперь я в том положении, в каком бывает человек, встретивший в жизни одновременно двух женщин. Одна холодная, измучившая недоступностью, должна быть любима по обязанности, в силу долга, другая, юная, непосредственная, полна пробуждающейся жизни... требует... чтобы ее любили..."

Картина, которую художник назвал "Гармония", не удалась. Борисов-Мусатов попробовал сделать второй вариант, но и он не получился. В нем не было живой поэзии и легкой задумчивости окутанных прозрачной дымкой Муз, не было романтической мечты о новом, светлом, гармоничном мире, мечты, которая была разлита в его картинах "Гобелен", "Водоем", "Изумрудное ожерелье"... Именно эти произведения повлияли в начале XX века на становление русского символизма, на творчество художников объединения "Голубая роза".

Виктор Борисов-Мусатов смог разработать новую монументально-декоративную систему и всегда добивался конструктивности композиции, стремился к максимальной выразительности цвета и музыкальности линейных ритмов. Блуждая в вымышленном мире своих фантазий, художник, сам того не ведая, опережал время.

Родился Виктор Эльпидифорович Борисов-Мусатов 11 апреля 1870 года в Саратове. Его отец был мелким железнодорожным служащим, сыном мельника. А мать выросла в семье владельца живописной и переплетной мастерской. У Виктора было две сестры - Елена и Агриппина. В три года мальчика постигло большое несчастье. Упав, он повредил позвоночник и у него образовался горб. Современники говорили, что он на всю жизнь остался "с прекрасно, гордо взнесенной головой и горбатым туловищем". Несчастье не озлобило его, он рос жизнерадостным, открытым, правда, склонным к мечтательности и самоуглубленности. Особенно сильное впечатление оказала на него природа Поволжья. Его живопись, как и жи-р.оппсь других художников-волжан - Петрова-Водкина, Кузнецова, Матюшина, насыщена цветом, пронизана светом, в ней по-новому переосмысливаются пространство и движение. В 1885 году в Саратове открылся Радищевский музей, где можно было увидеть произведения Коро, Ватто, барбизонцев, Брюллова, Иванова и других художников. Рисунку и живописи Виктора Борисова-Мусатова учил выпускник Академии художеств В. Коновалов, на квартире у которого возник своеобразный художественный клуб.

Виктор Борисов-Мусатов продолжил свое художественное образование сначала в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, а затем в Петербургской академии художеств. Но истинным открытием живописи стали для него уроки в частной мастерской академического профессора П. Чистякова, которого одни называли чудаком, а другие мудрецом.

Болезнь не позволяла Борисову-Мусатову оставаться в сыром петербургском климате, и он возвратился в Москву, в училище, где его преподавателем стал В. Поленов, разглядевший в своем ученике талант живописца. В русском искусстве в это время рождалось новое живописно-эмоциональное лирическое направление, основанное на пленэризме. Произведения Серова, Левитана, Коровина произвели на молодого Борисова-Мусатова неизгладимое впечатление. Теперь он, говоря словами М. Нестерова, был занят "исканиями живой души, живых форм, живой красоты в природе, в мыслях, в сердце, словом, повсюду...". Одно время молодой художник увлекался импрессионизмом Бастьен-Лепажа и много работал "для себя". Приезжая на лето в Саратов, Борисов-Мусатов делал множество живописных пленэрных этюдов. В 1894 году в его этюды вошли свет и движение. Именно в это время он создал целую серию этюдов "Маки в саду", где в цвете передал царящее в природе движение, и картину "Майские цветы", на которой среди цветущего сада изображены две девочки. Когда эти работы появились на XVII ученической выставке Московского училища, Борисова-Мусатова тотчас же окрестили "декадентом", а его картины назвали "болезненной иллюзией".

Как и многие молодые художники тех лет, Борисов-Мусатов решил продолжить свое образование в Париже. Там он поставил перед собою три задачи: в совершенстве овладеть искусством рисунка, изучить творчество мастеров прошлого и познакомиться с тем, что есть нового. Некоторое время Борисов-Мусатов учился в мастерской Фернана Кормона, часто ходил в Лувр, где изучал рисунки и живопись. Особенно поразила его таинственная изысканность, музыкальность женских образов Боттичелли, произведения которого он видел не только в Париже, но и в Мюнхене, куда ездил в 1897 году. Из современной французской живописи Борисов-Мусатов особенно внимательно изучал импрессионизм и символизм.

Каждую зиму 1895-1898 годов Борисов-Мусатов учился в Париже у Кормона, а летом уезжал в Саратов и рисовал, писал этюды обнаженных мальчиков, своей сестры Елены. Однако главным его натурщиком в это время, как образно сказал Грабарь, "делается солнце". В 1897 году появились его этюды "Девушка, освещенная солнцем", "Девушка с агавой", "Агава" и другие. Борисов-Мусатов задумал несколько больших композиций, но так и не воплотил их на полотне. Как и многие художники конца XIX века, предчувствуя грядущие катаклизмы, он все больше уходил в мир фантазий и грез.

Когда в 1889 году Борисов-Мусатов вернулся из Парижа в Саратов, он очень остро ощутил пустоту и пошлость провинциальной жизни, и единственным выходом для него стало творчество, он творил свой живописный мир - возвышенный, полный солнца, тепла и гармонии.

В 1898 году Виктор Борисов-Мусатов написан "Автопортрет с сестрой", где впервые зазвучала тихая, грустная мелодия, которая потом сопутствовала практически всем его героиням в старинных, нежных цветов платьях. Лица их не утонченны, скорее по-русски просты, однако они полны чистоты и свежести, они полны истинной природной гармонии. Позже появились "Осенний мотив", "Гармония", "Дафнис и Хлоя", где Борисов-Мусатов неожиданно обратился к античному мотиву, который попытался трактовать в модном тогда стиле модерн.

Весной 1901 года художник как бы вновь обрел крылья и, не сковывая себя сюжетом или надуманной композицией, возвратился к своим излюбленным лирическим, залитым солнцем картинам-этюдам - создал "Рисующую даму", "На диване", "У туалета" и другие произведения. В конце 1901 года Борисов-Мусатов написал, как считают искусствоведы, одну из самых цельных по композиции и настроению картин - "Гобелен", которая родилась под непосредственным впечатлением его поездки в поместье князей Прозоровских-Голицыных Зубиловку. Девушки, которые, кажется, плывут среди декоративных растений, похожи на зеркальные отражения. Впервые примененная Борисовым-Мусатовым смешанная техника - темпера, гуашь и пастель позволила ему добиться эффекта, будто это действительно не картина, а вытканный блеклыми нитями гобелен.

Теперь Борисов-Мусатов был не одинок. У него появилось много понимающих и ценящих его друзей - виолончелист VI. Букиник, литератор В. Станюкович и его жена, молодая учительница А. Воротынская и другие. Самое же главное, у Борисова-Мусатова появились ученики - живописцы Павел Кузнецов и Петр Уткин, скульптор Александр Матвеев. Усвоив его импрессионистское видение мира, они в будущем стали талантливыми продолжателями его линии в искусстве.

Осенью 1899 года Борисов-Мусатов вступил в Московское товарищество художников, многих членов которого - Ульянова, Холявина, Голубкину - он знал еще по училищу. Художник с интересом следил за деятельностью "мирискусников", читал все их издания, но никогда не предлагал свои картины на проводимые ими выставки. Он, в отличие от того же Бенуа, вольно обращался с костюмами и атрибутами прошлого, но зато никогда не иронизировал над своими героями. Все его полотна проникнуты лиризмом и поэзией.

Самым счастливым временем в жизни Борисова-Мусатова стала весна, а потом и лето 1902 года, когда он после нескольких лет разлуки вновь встретился с девушкой Еленой, которая когда-то училась с ним в московском училище. В мае Елена приехала к нему в Зубиловку. Когда-то Виктор Борисов-Мусатов подавил в себе только зарождавшееся серьезное чувство. Теперь любовь вспыхнула с новой силой. Весной 1903 года Бо-1'псов-Мусатов женился на Елене. Теперь рядом с ним в Зубило вке были два необыкновенно дорогих ему, любимых человека - сестра и Елена. Живое, сильное чувство позволило ему создать лучшие картины. Во второй половине 1902 года появился "Водоем" - первое монументально-декоративное полотно, в котором предельно четко найдено равновесие масс, цвет обобщен и лаконичен, а линейные ритмы продуманы и обобщены. Художник оставил горизонт за пределами холста и, выдвинул такую необычную точку зрения, изолировал пространство картины от окружающего мира. По настроению она напоминает лирические строки Тургенева: "...широкий пруд стоял недвижным зеркалом, величаво отражая в серебристой мгле своего глубокого лона всю воздушную бездну неба и опрокинутые, как бы почерневшие деревья".

Именно этой картиной восторгались все, кто пришел на X выставку Московского товарищества художников. Успех Борисова-Мусатова сравнивали с успехом Врубеля на проходившей почти одновременно выставке "Мира искусства".

В 1903 году появились близкие по настроению к "Водоему" "Дама у гобелена" (портрет Н. Станюкович), "Призраки", "Прогулки при закате", чуть позже - "Изумрудное ожерелье". В 1904 году Борисов-Мусатов начал работать над циклами монументально-декоративных росписей - для здания Московского управления электрической тяги (трамвая) и частного дома. Бенуа писал, что, если Борисову-Мусатову предоставить стены для росписей, "тогда мог бы он развернуть все свое понимание красок". Но этому, увы, не суждено было осуществиться. Замыслы художника остались в эскизах.

В последний год своей жизни художник написал целую пейзажную осеннюю сюиту. Очень глубоко переживая смерть своего близкого друга Надежды Станюкович, он работал над "Осенней песней" и "Реквиемом", которые так и не успел закончить. 25 октября 1905 года у Борисова-Мусатова сдало сердце. На высоком берегу Оки его ученик и почитатель - выдающийся русский скульптор А. Матвеев - установил памятник - спящий на саркофаге мальчик. Это было напоминание о том, как когда-то в Саратове Борисов-Мусатов хотел спасти тонущего ребенка, но не смог этого сделать...

В 1902 году Виктор Борисов-Мусатов писал М. Веревкиной:

А я сижу дома и задаю концерты себе одному.
В них вместо звуков - все краски,
А инструменты - кружева, и шелк, и цветы.
Я импровизирую на фоне фантазии,
А романтизм - мой всесильный капельмейстер.
Менты мои всегда впереди.
Иногда они ближе, меня окружают толпой.
Они мне создают целые симфонии.
Тоска меня мучит.
Музыкальная тоска по палитре, быть может...

Именно в этих строках белых стихов есть предчувствие лучших его живописных полотен, предчувствие истинной гармонии.

Бoгдaнoв П.С., Бoгдaнoвa Г.Б.