Илья Клейнер. Кто ты, Джуна?

Я прилетел из Германии в Москву, как всегда в последние годы, ко дню рождения Джуны, чтобы отпраздновать его вместе с ней. Но в этот раз Джуны уже больше месяца не было среди живых.

22 июля, в день её рождения, я вышел на улицу, и ноги как будто сами привели меня на Старый Арбат, в Большой Николопесковский переулок к дому № 3, где проживала до последних дней моя давнишняя подруга, всемирно известная целительница Джуна. На звонок в дверь вышел какой-то незнакомый мне пожилой человек, грудь которого была увешана орденами и медалями. «Что это ещё за чудо-юдо?» – пронеслось в голове. Поздоровавшись, я прошёл в правую комнату от входа, где Джуна обычно встречала гостей, и уселся в кресло. Мне показалось, что я чувствую её незримое присутствие, что вот сейчас она вбежит в комнату, крепко меня обнимет и скажет: «Мой дорогой учитель, как я рада, что ты пришёл!»

Да, я предчувствовал, что Джуна долго не протянет после трагической гибели сына Вахо. О том, что она больше не хочет жить после его ухода, она говорила мне всякий раз при наших встречах. В последний раз она так и сказала: «Я скоро увижу сына. Он не умер. Он живой и ждёт меня».

Её вера в то, что сын ожидает мать на небесах, была настолько непоколебимой, что она даже положила в гроб сына... мобильный телефон. Нормальному человеку невозможно было поверить в это. Но чтобы-то ни было: она ждала, что Вахо позвонит ей с того света. Я всякий раз уговаривал её отбросить уныние, не искушать судьбу, ибо уныние есть тяжкий грех. Но всё было тщетно. Для Джуны этот мир не имел уже практически никакого смысла.

Те, кто когда-то называли себя её друзьями, отошли в сторону, многих уже не было в живых, количество её пациентов резко снизилось, радио, телевидение, газеты и журналы практически забыли имя затворницы.

Пришёл я в себя через несколько минут от шума и гогота голосов входящих людей. Это были совершенно незнакомые мне люди. Кто они, зачем они пришли сюда, что им нужно – вопросы, на которые я не мог ответить.

Неожиданно в комнату заглянул старинный друг Джуны Артём Задикян и, заметив меня, поманил к себе. Отойдя в дальний угол коридора, он тихо произнёс:

– Старичок, не бери в голову. Вся эта отморозь никакого отношения к родственникам Джуны не имеет. Объявились они лишь после её смерти. Раньше я их никогда здесь не видел. Всех их объединяет жажда наследства.

– Артём, да ну их. Ты лучше ответь мне, что будет с картинами Джуны? Насколько мне известно, их насчитывается более 500.

– Вопрос не в бровь, а в глаз. Мы с племянницей Джуны хотим организовать в этом доме её музей. Но денег для этого у нас пока нет...

_______________

Следующее утро я встретил на Ваганьковском кладбище, куда пришёл, чтобы поклониться праху Джуны и возложить цветы на её могилу.

Перед моим взором предстала почти пятиметровая чёрная скульптура женщины с поднятой к небу правой рукой, в которой горела золотая звезда. Левой рукой она прижимала к себе сидящего и её ног юношу. Нетрудно было догадаться, что женщина напоминала Ждуну, а молодой человек был точной копией её сына. Говорят, что эскиз надгробного памятника сделала сама Джуна. Позже я узнал, что отпевали мою подругу в Ассирийской церкви Востока на Дубровке. Священник на отпевании читал молитву на арамейском.

Джуна не могла примириться со смертью сына и спустя три месяца после его гибели велела раскопать могилу. Как гласит молва, когда вскрыли гроб, у сына пошла кровь из носа. Вахтанг зимой 2001 года погиб в пьяной драке, в сауне. Но мать, чтобы скрыть от общественности подлинную причину его смерти, придумала официальную версию внезапной смерти сына – автокатастрофу. Однако в последнем интервью Джуна откровенно признаётся, что её сына убили, и она знает имена убийц. Больше того, она заявила, что и она вряд ли умрёт своей смертью, что ей в этом «помогут» так же, как «помогли» её сыну Вахо! Как опять гласит народная молва, первый официальный экстрасенс России точно знала дату своей смерти и готовилась к ней заранее, купив себе место на погосте. Она просила журналистов НТВ поведать об этом миру лишь после своего ухода из жизни.

_______________

Евгения Ювашевна Сардис (так звучат настоящее имя и фамилия Джуны) родилась 22 июля 1949 года в крошечном посёлке Урмия на Кубани, а умерла 8 июня 2015 года в самом центре Москвы в возрасте 65 лет. Впав в кому после операции на сонной артерии, она, не приходя в сознание, отправилась к своему любимому Вахо. Всего один месяц она не дожила до своего 66-летия.

(Кстати, одно любопытное наблюдение мистического свойства: проживала Джуна с сыном буквально в 40 метрах от театра имени Евгения Вахтангова. Сына её также звали Вахтангом – исключительное созвучие фамилии и имени. И перед театром толпы народа, и перед домом Вахтанга и Джуны – толпы народа. Больше того, Джуну тоже звали Евгенией. Мистика!)

...Я вспомнил, что, уже прощаясь, Артём поведал мне, что сегодня в дом Джуны попасть практически невозможно. Всё дело в том, что ключами от дома завладела таинственная женщина в красном. Её зовут Татьяна Хайер. Своим неординарным поведением, фигурой и, что самое поразительное, чертами лица она очень напоминала целительницу. Но к роду Джуны она не имеет никакого отношения, возникла она из ниоткуда. Именно из-за неё «наследники» Джуны стали непримиримыми врагами и вдребезги рассорились между собой. Сама Хайер не скрывает, что появилась в жизни Джуны всего за год до её смерти и с тех пор не отходила от неё ни на шаг. Недруги этой странной женщины считают, что она занималась здоровьем Джуны не просто так, а пыталась довести её до безумия и даже... отравить. Поговаривают, что она обладает экстрасенсорными сверхспособностями и может манипулировать поведением людей.

Я тут же задал себе вопрос: – Неужели Джуна могла потерпеть в поединке экстрасенсов поражение? – Конечно же, нет. А что? Что стояло за всем этим? Естественно, чьё-то желание отхватить четырёхэтажный особняк на Арбате, подаренный Джуне Леонидом Брежневым. Это – в первом варианте. А во втором – многомиллионное наследие, за которое так яростно борются псевдородственники, неизвестно откуда взявшиеся псевдоказаки и прочая шушера.

Я надолго задумался. И вдруг сам собой возник главный, основополагающий вопрос: в чём состоял истинный смысл феномена Джуны? В действительности на него нет ответа и по сей день. Всё, что было сказано и написано о Джуне, в лучшем случае отражало какие-то внешние, поверхностные стороны данного феномена, не более того. А вот подлинная правда так и осталась сокрытой и недоступной.

Так всё-таки в чём же состояла тайна феномена Джуны? Ответ напрашивался сам собой: феномен Джуны – это миф, созданный ею самой, приправленный и сдобренный народными выдумками и байками. (Я сейчас сознательно опускаю физический и медицинский аспекты данного явления. О них пойдёт речь ниже. – И.К.)

Она сама лепила свою персональную скульптуру из немыслимого фантастического материала своего воображения, и, что самое интересное, мифический двойник уже ей самой был необходим, он был её ежедневной сущностью, он постоянно требовал подпитки в виде новых придумышей и невероятных историй, высосанных из собственного пальца. – Правда жизни и вымысел поменялись местами. И выходило, что Джуна жила в мире фантазий и собственных аллюзий, веруя непоколебимо в свои целительские сверхспособности. Когда ей кто-то указывал на нестыковку правды жизни и вымысла, она обычно отвечала, что вопрос не по адресу, и отсылала человека к журналисту, который написал о ней. Когда же спрашивали журналиста, как вам могло придти такое в голову, он пожимал плечами и отвечал, что это поведала ему сама Джуна, он ничего не придумывал. Круг замыкался, ответа так и не было.

А в действительности, можно ли было отделить мух от котлет? По большому счёту можно! Зная Джуну почти с момента её появления в Москве, я могу с уверенностью ответить самому себе, где правда, а где чистой воды вымысел.

Например, дом целительницы был переименован в Международную академию нетрадиционных наук и сама она была её Почётным академиком. На самом деле такой академии не существует, а сама Джуна никогда не заканчивала не только медицинского института, но даже медицинского училища. Говорить о каком-то профессиональном медицинском образовании Джуны было бы просто смешно. Более того, Джуна имела множество почётных грамот, свидетельств и наград от различных медицинских академий мира. На самом деле всё это было липовой бижутерией, а купить тот же диплом или грамоту по предварительному заказу сегодня можно в любом переходе метро. Были бы только деньги.

Далее. В 1997 году Джуна стала царицей ассирийского народа. А в действительности? В действительности ассирийский народ никогда не провозглашал её царицей. Царицей она сама себя нарекла.

Далее. Джуна утверждала, что она была генерал-полковником медицинской службы, имела многочисленные ордена и медали, и даже была похоронена в генеральском мундире. А в действительности она не имела абсолютно никакого отношения к военной службе, она никогда не была даже рядовым. Купить же ордена и медали не составляло для неё никакого труда.

Далее. Джуна говорила, что она имеет черный пояс по каратэ. А в действительности она никогда не занималась профессиональным спортом. У неё даже не было значка ГТО, не говоря уже о третьем спортивном разряде. Опять красивый придумыш.

Далее. Все четыре этажа дома Джуны на Арбате, включая комнаты и коридоры, были увешаны её картинами. Сегодня их стоимость после её смерти увеличилась в разы. В связи с этим мне припомнился один случай.

Если первые картины моей ученицы были весьма примитивны и несовершенны, но при этом наполнены какой-то детской наивностью, то спустя несколько месяцев после первых занятий я вдруг обнаружил, что новые работы, которые она писала уже у себя в мастерской, были исполнены с настоящим мастерством и профессионализмом. Они отличались от её ранних работ – «наивняшек» реалистическим рисунком, богатством колорита и композиционной сделанностью. Налицо был самый настоящий фальшак. Правда заключалась в том, что все живописные полотна были созданы не Джуной, а студентами Строгановского училища за приличные деньги. Доказательством тому послужил один случай.

Заподозрив неладное, я однажды специально оставил свою куртку в мастерской Джуны и отправился погулять по Арбату. Примерно через полчаса я звоню в звонок, и мне открывает двери какой-то незнакомый мне юноша с кисточкой в руках. Отстранив его, я прохожу в комнату, и что же вижу? На мольберте стоит только что начатая новая картина.

– Вы кто? – слышу за спиной возмущенный голос молодого человека.

– Я – учитель живописи Джуны, – спокойно отвечаю ему.

– А вот вы кто такой? – сурово спрашиваю его.

– Я – студент Суриковского художественного училища. (Фамилию студента я опускаю по этическим соображениям).

– За мои работы я получаю неплохие деньги.

– Как же вам не стыдно, молодой человек, за чечевичную похлёбку продавать своё первородство?

Ответа я так и не услышал.

Единственное, что было подлинным в этих работах, так это подпись, которую собственноручно ставила Джуна.

И вот теперь эти так называемые «авторские» работы Джуны могут пойти с молотка на различных аукционах или войти в её посмертную галерею. Абсурд!

Более того, мне стало известно, что каждый посетитель будущей галереи сможет прикоснуться ладонью к любому «творению» Джуны и получить от него живительную энергию. Правда, такое прикосновение к «живительному источнику» обойдется ему в 500 рублей. А сколько будет таких посетителей в один день? А в месяц, а в год? Не слабо!

Далее. Я узнал, что в квартире Джуны находится огромных размеров полотно Тициана. Как оно туда попало, почему о нём ничего не известно нашим искусствоведам и музейным работникам, наконец, Министерству культуры? Подлинник ли это или очередная подделка, рассчитанная на простаков, была ли проведена экспертиза на предмет её авторства? Неужели в очередной раз легенда восторжествует над правдой жизни? Поживём – увидим.

Удивительным для меня было и другое сообщение. Оказывается, Джуна успела оставить в клинике биоматериал своего погибшего сына и пройти все необходимые процедуры, чтобы продлить свой род. Для всех слетевшихся в дом целительницы после её смерти это известие стало громом среди ясного неба: главным наследником должен стать ребёнок Вахо, т.е. внук Джуны.

Перед нами вновь потрясающий факт продолжения легенды, над которой, по мнению Джуны, даже смерть не властна. Что это – жизнь после смерти, как утверждал Броуди? Так, да совсем не так. У Броуди продолжение жизни в иных галактических пространствах Вселенной; у Джуны – продолжение здесь, рядом, на грешной земле. У Броуди дух, у Джуны – биоматериал.

Сама Джуна сгорела внезапно и подозрительно быстро, почти мгновенно, за считанные дни. Мифологизируя собственную судьбу, каждый прожитый свой день, она уже была не в состоянии вырваться из этого наркотического плена самообмана. Её личное пространство было полностью подчинено ему. С каждым прожитым месяцем и годом она всё дальше и дальше уходила от себя, от своего первородного естества.

Выходило, что с одной стороны, Джуна – миф, созданный ею самой и её воздыхателями, а с другой стороны возникал уместный и закономерный вопрос, была ли Джуна наделена от природы какими-то мощными экстрасенсорными способностями? Ответ однозначен – да, была. Примеров этому много.

Вот хотя бы один из них. Меня долгие годы преследовали обострения хронического остеомиелита. Каждую весну и каждую осень боли в ноге достигали такой силы, что я просто ходить не мог. Но вот в моей жизни появилась Джуна, она провела несколько бесконтактных сеансов над обнажённой ногой, и произошло самое настоящее чудо – хронические сезонные обострения канули в лету. То, чего не смогла сделать официальная медицина, сделала Джуна. Клянусь, это правда!

А с другой стороны... я вспомнил рассказ моего друга, доктора медицинских наук профессора Юрия Марковича Левина. Пригласили как-то однажды Евгению Ювашевну в Боткинскую больницу провести дистанционный массаж одному больному. Джуна полчаса волховала над лежащим перед ней пациентом. Она не могла видеть зачехлённый занавеской экран монитора, на котором неподвижно застыла прямая линия. Закончив сеанс, она с облегчением произнесла: «Всё окей! Давление в норме, боли ушли, можете пациента отвозить в палату!» Она не могла знать, что перед ней лежал... труп мужчины, привезённый из морга.

И тем не менее молва о чудо-женщине с Арбата множилась с каждым днём, обрастая новыми невероятными историями и легендами. С утра до позднего вечера толпы народа со всех концов страны скапливались у подъезда её дома. Люди, разуверившиеся в возможностях официальной медицины, стремились получить исцеление от рук этой необыкновенной женщины. (Чего уж тут греха таить, наш человек устроен так, что у него вера в необычное и фантастичное часто, если не всегда, встаёт выше самой повседневной реальности, туманная даль тайны зовёт и манит его за собой, заслоняя и опрокидывая суровую реальность.

_______________

Я часто вспоминаю то прекрасное время, когда я познакомился с Джуной.

Как-то в начале 80-х гг. мой брат, народный артист России Рафаэль Клейнер, который был в то время членом правления ЦДРИ, пригласил нас с женой на вечер. «Это будет встреча с целительницей Джуной, которая, говорят, лечит самого Брежнева», – сказал он.

Уже за час до начала большой зал ЦДРИ был набит битком. И вот на сцену буквально выбежала черноволосая южанка с огромными миндалевидными глазами, в кожаной с блёстками куртке и кожаных брюках, рельефно обтягивающих её стройную фигуру. Из её выступления мне запомнились два момента. Первая – она неоднократно повторяла, что она простая массажистка и её метод – это бесконтактный массаж. И второе – эксперимент, который она провела со зрителями. Джуна сказала, что сейчас пошлёт в зал свою энергию, которую все почувствуют. Для этого зрители должны поднять руки вверх, развернув их ладонями к ней. Зал дружно исполнил её просьбу, и многие говорили потом, что они почувствовали на ладонях что-то вроде ветра. Надо сказать, что мы с женой не почувствовали, к сожалению, ничего.

После окончания вечера Рафаэль познакомил нас с Джуной, представив меня как профессионального художника. Она тут же сказала, что очень хочет заниматься живописью, и спросила, не соглашусь ли я стать её учителем. При этом она добавила, что ей предлагали свои услуги Глазунов и Шилов, но она отказалась. Конечно, я согласился. «А теперь мы все едем ко мне», – сказала Джуна. Так началась наша дружба с этой необыкновенной женщиной, которая продолжалась до её кончины, правда, с перерывом, причинах которого я расскажу позже.

С этого времени примерно в течение года Джуна каждую субботу приезжала ко мне в мастерскую, которая располагалась в комнате коммунальной квартире на Мясницкой. Обычно её сопровождал фотограф и видеооператор Артём Задикян. Он был её «летописцем» и другом в течение многих лет и до последних дней её жизни.

Я учил Джуну рисунку, композиции, живописи, показывал ей самые различные техники письма, от классического реализма до импрессионизма. В тоже время я пытался помочь ей найти её собственный стиль, который соответствовал бы полуфантастическим образам, возникавшим в её сознании.

Больше всего ей нравилась волшебная техника пастели – живописи цветными мелками. Она часами втирала пастель в наждачную бумагу, стирая пальцы в кровь. Мы работали с ней у мольберта вдвоём, ей я вначале доверял фон, а сам делал основной рисунок. Через некоторое время я стал доверять ей некоторые элементы рисунка, и у неё постепенно начала появляться собственная манера живописи, наивная, но очень симпатичная. Это было именно то, чего я как её учитель и добивался. Заканчивая урок, мы ставили под картиной две подписи «ИК (Илья Клейнер) и Джуна», и Джуна забирала её с собой. В результате практически каждый раз она уезжала домой с готовой картиной.

Приезжая, Джуна обычно привозила с собой что-нибудь вкусненькое к чаю, и после занятия мы – Джуна и я, Артём и моя жена подолгу пили чай и разговаривали, а точнее – слушали Джуну, которая была человеком не диалога, а монолога. Она, как акын, сочиняла на ходу легенду за легендой о своей жизни, о путешествиях на другие планеты, о встречах с иными цивилизациями. Она читала свои стихи, наивные, часто неграмотные, но очень эмоциональные. Всё это, кем-то литературно обработанное, попадало потом в её книги и в книги о ней.

У меня в мастерской Джуна познакомилась с некоторыми нашими друзьями, которые потом оказались ей весьма полезными. Так, мой старинный друг академик профессор медицины Юрий Маркович Левин предоставил ей возможность выступить перед медиками на конференции в Доме ученых. Он же познакомил её с другим профессором Борисом Ильичём Кузником, с которым Джуна провела совместную серию опытов, давших интересные результаты.

Ко мне в мастерскую мои друзья часто заходили безо всякого приглашения или предупреждения – так у нас было принято. И надо сказать, что Джуна очень ревниво относилась к их посещениям, если они совпадали с нашими уроками. Так, например, однажды во время наших с ней занятий ко мне заглянули мои друзья актеры Валентин Никулин и Виталий Шаповалов. Естественно, мы стали общаться, кажется, мы обсуждали один из последних спектаклей «Современника». Джуна некоторое время сидела молча, потом быстро собралась и уехала. Утром мне позвонил Артём и рассказал, что она так обиделась, что целую ночь проплакала, – в часы занятий её учитель должен был принадлежать только ей!

Мы с женой в свою очередь очень часто бывали у Джуны дома – она безоговорочно приняла нас в круг самых близких ей людей. Мы часто наблюдали, как она работает с больными. При этом она показывала моей жене и другим ученикам, как и в каких случаях использовать те или иные пассы руками, и говорила, что у жены очень сильное биополе и она сама может исцелять.

Интересно, что, помогая другим, помочь себе самой Джуна не могла. Если, долго проработав с больными, она совершенно теряла силы или сама заболевала, она просила помочь ей своих учеников, в том числе и мою жену, и они работали над ней теми же пассами, которым она их научила.

Так, например, однажды она приехала ко мне в мастерскую еле живая и сказала, что у неё отказали почки и она 24 часа, пардон, не смогла сходить в туалет по-маленькому. «Эллочка, поработай надо мной, пока мы будем заниматься», – попросила она мою жену, и та в течение более чем часа работала над её почками. В результате Джуна вдруг вскочила, понеслась в туалет и вернулас оттуда совершенно другим человеком. После этого она стала называть жену «моя спасительница» и часто рассказывала об этом случае.

Могу рассказать ещё об одном случае, свидетелем которого мы были. В это время сестру жены Любу выписали из больницы после обширной операции по поводу рака груди. Она была очень слаба, швы плохо заживали. Узнав об этом, Джуна предложила план лечения: по субботам она будет проводить с Любой свои сеансы, а в остальные дни то же самое будет делать Эла. Буквально через месяц, мы заметили значительные улучшения в состоянии Любы – она стала быстро поправляться, швы хорошо заживали. После этого она благополучно прожила ещё 20 лет без намёка на онкологию и скончалась в возрасте 80 лет от инсульта. Не знаю, что помогло ей тогда выздороветь – силы собственного организма или волхование Джуны. Однако, как говорится, «после того» не всегда означает «вследствие» того.

Дом Джуны на Арбате, в переулке за театром Вахтангова, постепенно становился одним из самых престижных светских салонов Москвы, центром интеллектуалов и выдающихся представителей искусства, литературы и науки того времени. У неё бывали Марчелло Мастроянни, Джульетта Мазина, Федерико Феллини, Андрей Тарковский, Илья Глазунов, Аркадий Райкин, Иосиф Кобзон, Владимир Высоцкий, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина. В её доме я познакомился с поэтами Андреем Вознесенским, Робертом Рождественским, Андреем Дементьевым, кинорежиссёрами Марленом Хуциевым, Гией Данелия, с певцами и композиторами Игорем Тальковым, Владимиром Мигулей, Александром Барыкиным, Игорем Николаевым, Александром Нагаевым, журналистом Львом Колодным и многими другими известными людьми. К ней приходили, чтобы не только и не столько исцелиться, но и чтобы послушать новые стихи и песни, посмотреть зарубежные видеофильмы, но главное – пообщаться с интересными людьми.

Каждый день до глубокой ночи гости засиживались за её столом, уставленным дорогими французскими винами, армянским коньяком, грузинскими блюдами. Щедрость и гостеприимство хозяйки воистину не знали границ. Какие только здесь разговоры не велись, начиная от политики, места и роли России в многополярном мире и кончая проблемами культуры. Дом Джуны действительно превратился в подлинный центр интеллектуалов и выдающихся представителей искусства, литературы и науки того времени.

Она периодически покидала застолье, убегая в соседнюю комнату, где её ожидали пациенты. Возвращалась она обычно назад через полчаса.

За весь вечер Джуна могла выпить одну-две рюмки вина, не более. Кофе и чай она вообще не пила, заменяя их горячим кипятком. Мало ела, но много курила, одну сигарету за другой, точь-в-точ, как когда-то артист Александр Абдулов. Если ей что-то не нравилось в собеседнике, могла грубо оборвать его, не стесняясь в выражениях. И в то же время могла одарить любого гостя дорогим подарком и, если считала нужным, незаметно сунуть тому денежку.

В связи с этим мне вспомнился один случай. Однажды, находясьу Джуны, я решил подшутить над Андреем Дементьевым и предложил ему поменяться пиджаками – на память! Андрей воспринял мои слова всерьёз и как-то замялся, не зная, что ответить. И вдруг Джуна, став невольным свидетелем моего странного предложения , выбежала в свою гардеробную и через минуту вернулась назад, неся в руках шикарную вязаную куртку в декоративных узорах. «Держи, мой дорогой учитель, это тебе вместо дементьевского пиджачка», – сказала она. С тех пор прошло немало лет, а этот драгоценный дар хранится у меня как нежное воспоминание о моей Джуне.

Кстати сказать, Джуна и сама получала много подарков от благодарных пациентов и от друзей, и, если подарок ей нравился, она радовалась, как ребёнок. Когда она бывала у нас, ей стоило только обратить внимание на какую-нибудь вещь, как она тут же получала её в подарок. Так, например, мы заметили, что ей очень нравится гипсовый бюст царицы Нефертити, которым дорожила моя жена. Ей подарили его её друзья, скульпторы Никита Лавинский и Владимир Кропеков в конце 60-х годов. Этот бюст был одной из первых десяти отливок (всего их было 100 штук), сделанных с формы, снятой ими ночью в Пушкинском музее с подлинного бюста Нефертити во время самой первой выставки Берлинского музея в Москве. Конечно, Джуна тут же получила Нефертити в подарок, и надо было видеть её радость.

Мне кажется, что она в каком-то смысле отождествляла себя с ней, что и привело её впоследствии к идее объявить себя ассирийской царицей.

Возражений никаких Джуна не принимала. Режим дня для неё практически не существовал. Она могла уснуть и днём, и вечером, и поздней ночью. Спального места у неё не было, засыпала она где придётся, часто в обнимку со своей маленькой собачкой Вики.

С течением времени с Джуной стала происходить некая метаморфоза, и, к сожалению, не в лучшую сторону. Ей уже становилось недостаточно славы известной целительницы, ей хотелось, чтобы её считали художницей, поэтом, певицей, композитором, академиком и т.п. Она считала, что все эти звания можно купить за деньги, и, надо сказать, ей это удавалось. Ко мне и к моей жене она всегда относилась с любовью и уважением, но мы не могли не видеть, как она теряет свою первичную индивидуальность, и это нас глубоко огорчало.

Из её окружения постепенно исчезли лучшие люди, и образовавшуюся пустоту заполнили какие-то непонятные вульгарные «друзья», поддерживавшие её непомерные амбиции.

Мы, со своей стороны, никак не могли на неё повлиять.

Один случай стал последней каплей, переполнившей чашу нашего терпения. Я увидел одну из моих картин, подаренных Джуне. Моя подпись была на ней замазана, и сверху на ней было написано: «Джуна». Я пытался объяснить ей, что это совершенно недопустимо, что это унижает и меня, и её, но её аргументы добили меня окончательно. «Наны, – сказала Джуна, – ведь ты ещё не очень известный художник, а меня знает весь мир. Если ты будешь писать картины, а я буду их подписывать, мы будем их продавать и оба очень хорошо заработаем».

После этого случая нам осталось только тихо отойти в сторону. Мы с ней не ссорились, просто перестали у неё бывать.

Насколько мне известно, Джуна так и не смогла понять причины этого. Иногда она пыталась опять наладить наши отношения через общих знакомых, которые звонили мне от её имени и приглашали на какие-нибудь мероприятия с её участием. Так, однажды мне позвонили и сказали, что Джуна, которая объявила себя предводителем Дворянского собрания (?!) наградила меня титулом барона, и я могу прийти и получить соответствующие документы. Естественно, это не могло вызвать у меня ничего, кроме улыбки. Я, Клейнер – барон (???)

Пауза в наших отношениях продлилась более десяти лет. Тем не менее Джуна всегда оставалась для нас близким и родным человеком, мы помнили все хорошие стороны её натуры. Даже находясь на расстоянии (мы тогда переехали жить в Германию), мы всегда интересовались, чем и как она живёт, что сней происходит. И когда мы узнали о гибели её сына, которого мы помнили очаровательным мальчиком, безумно любимым матерью, мы решили, что должны поддержать её. Я позвонил её, мы разговаривали так, как будто не было всех этих лет, и мы поняли, что поступили правильно. С этого времени мы всегда приезжали в Москву к её дню рождения, отмечали его вместе с ней, и, пока мы были в Москве, я часто бывал у неё дома. Сейчас в её доме хранятся сотни моих цветных каталогов, в которых её портрет занимает одно из центральных мест.

Когда мы увидели Джуну после долгого перерыва, мы просто ужаснулись её внешнему виду и состоянию её психики. Казалось, со смертью Вахо из неё ушла жизнь. Она ещё принимала пациентов, но часто говорила мне, что не хочет больше жить и ждёт встречи с сыном на том свете. Каждую субботу она посещала его могилу на Ваганьковском кладбище. Для Джуны это был закон, который она ни разу не нарушила.

И вот её нет среди нас, ушла на встречу с Вахо. Её смерть я воспринял как уход любимого и дорогого мне человека. Не всё, далеко не всё принимал я в прижизненном мифе о ней, да и в самой личности этой легендарной целительницы. Фантастические придумыши и даже нелепицы, созданные ею самой о себе, практически поглотили истинный смысл её естественного бытия. Она не только стала добровольным пленником этой фантазийной реальности, но прежде всего её фельдмаршалом. И тем не менее, тем не менее, сотни и тысячи людей получили от её рук исцеление. Факт остаётся фактом, и от него никуда не деться.

Вот что говорит об этом великий Аркадий Райкин:

«После первого сеанса я почувствовал себя значительно лучше. После первого сеанса! А он ведь продолжался не более двадцати минут. Я просто не узнавал себя и своего тела. У меня появилось отличное настроение и самочувствие. Раньше боль в сердце не покидала меня, а тут исчезла. Я перестал чувствовать сердце... А после 13 сеансов меня... не узнать...»

А вот что пишет в Книге отзывов писатель, лауреат Ленинской и Государственной премии СССР, доктор филологических наук, профессор Ираклий Андронников:

«С 1970 года страдаю болезнью Паркинсона, которая мешает моей работе, ограничивает подвижность и общение с внешним миром.

Обратился к Джуне и после третьего сеанса почувствовал заметное облегчение. Постепенно восстанавливается сон, реже становятся ночные судороги в ногах. Начинает возвращаться прежняя работоспособность. Улучшилось настроение, уходит болезненная сосредоточенность на чём-то одном. Вернулся юмор и смех.

Не могу передать, какую благодарность испытываю я к Джуне и её волшебным рукам».

А вот какую запись сделал народный поэт Дагестана Расул Газматов:

«Я вспомнил, бывая у вас, слова певца природы Михаила Пришвина: «По-видимому, все чудеса врачей сводятся к силе их внимания к больному. Этой силой поэт одухотворяет природу, а врачи поднимают больных с постели». Вы свою работу делаете, как говорил Монтень, «изящно, весело, и с приятностью для больного, ибо никогда хмурый врач не преуспевает в своём ремесле».

Апофеозом вышеприведенных цитат великих людей является слова известного политического обозревателя Геннадия Герасимова:

«Думаю, руки Джуны целебны не сами по себе, а по причине Доброго Сердца».

А вот теперь я хочу остановиться на медицинской стороне феномена «Д», и в первую очередь на том, как сама Джуна оценивала свою целительскую деятельность.

Как-то однажды глубоким вечером, окончив свои сеансы, она воскликнула:

«О небо, ну зачем мне такая кара? Ведь я такая же, как все, молода и недурна собой, могу жить весело и просто, зачем мне эта постыдная борьба за право сказать что-то новое? Почему судьба наградила меня таким странным даром и его так трудно отдать людям?».

Закурив сигарету, она с горечью произнесла: «Я готова была навсегда расстаться со своим даром, уйти куда-нибудь, спрятаться от людей, сменить своё имя, чтобы и самой потом забыть о несчастной женщине по имени Джуна. Но, смиряя горечь и обиду, я знала: путь избран, я с него не сверну»...

(Кстати, Джуна никогда себя не относила к экстрасенсам, считая многих из них просто шарлатанами. Себя она называла целительницей).

На мой вопрос, каким образом происходит воздействие её рук на пациента, Джуна ответила мне: «Наны, закрой глаза и мысленно представь, в каком месте небосклона сейчас находится солнце, даже если на дворе стоит пасмурный, серый день или ночь. Затем вознеси к нему руки и через раскрытые пальцы ладони постарайся вобрать в себя его энергию, которая в следующий момент должна заполнить всё твое существо и, сконцентрировавшись в сердце и превратившись уже в солнечно-сердечную энергию, мысленно быть направлена к кончикам твоих пальцев. Затем этими руками наполненными мощнейшей живительной энергией, необходимо сделать крестообразные движения над телом сидящего перед тобой пациента. Эти сходящиеся и расходящиеся движения должны напоминать материнское омовение младенца. Разводя руки в стороны, как бы сбрасываешь дурную, черную, болевую энергетику с пациента, а скрещивая, соединяя их воедино, ты вновь концентрируешь в себе солнечно-сердечный потенциал, чтобы в следующий момент омыть им страждущего. Сеанс должен длиться не менее двадцати минут».

Профессор, доктор физико-математических наук Ю.Г.Васильев, специалист в области физических измерений, заявил:

«Феномен, о котором идёт речь, исследуется учёными. По нашему мнению, выяснение феномена следует искать в сложной картине физических полей (электромагнитных, акустических), возникающих вокруг любого биологического объекта, в том числе человека, и связанных с жизнедеятельностью. Естественно, что в принципе возможны и различные особенности в пространственном и временном распространении таких полей, чем более значительных, тем реже они встречаются. На наш взгляд, даже обычные электромагнитные поля вокруг человека изучены нами ещё далеко недостаточно...»

Президент Академии наук УССР, академик Б.Е. Патон убеждён в важности «серьёзной и планомерной работы по изучению физических полей биологических объектов, а следовательно, и феноменальной способности, которой, очевидно, обладает Давиташвили».

Патон очень осторожно вставил слово «очевидно», говоря о целительных способностях Джуны. Более решительным оказался в этом вопросе видный математик, академик А.Н. Тихонов:

«Такие явления, в частности феномен Джуны, подлежат тщательному анализу. Нужно обследовать многих людей и выявить среди них обладающих её способностями. Мы имеем дело с реальностью большой важности для человека и науки».

А вот что писал академик А.П. Александров – бывший президент Академии наук СССР:

«Преждевременно говорить о каких-то открытиях, хотя есть академики, большие оптимисты, чем я, в этом вопросе. В то же время таких людей, как Давиташвили, которые искренне стремятся помочь больным и помогают ученым понять природу их методов, причислять к мистификаторам нельзя. Повторяю: нужно работать, чтобы объяснить эти явления».

Я знал, что необычными возможностями человека интересовались такие выдающиеся отечественные ученые, как В.М. Бехтерев, Д.И. Мендалаев, А.М. Бутлеров, В.И. Вернадский, К.Э. Циолковский, А.Л. Чижевский.

Позже, по мере дальнейшего изучения необычных способностей человека, к этим именам добавились имена других выдающихся мыслителей и ученых : Узнадзе, Прибрам, Шерозия, Анахон, Вивекананди, Месмер, Рамачарака, Матояма, Путхофф, Тарг и др. Благодаря этим именам мой дилетантский разум стал постепенно осознавать психологические и нейрофизиологические механизмы бессознательного, как космические явления непосредственно входят в обычную, традиционную жизнь человека. Чем дальше, тем больше я стал проникать в глобальную проблему взаимодействия души и тела. И здесь бесспорными моими первыми учителями оказались Декарт, Платон и Спиноза, которые протянули мне руки помощи из глубин отшумевших веков.

Постепенно я стал узнавать, что такое биополе, прана, чакры, мантры. Так, шаг за шагом я приблизился, а точнее – прикоснулся к тайне механизмов терапевтического воздействия акупунктуры, гомеостаза, ультрафиолета и т.д.

Но, повторяю, все мои так называемые познания в этой области носили чисто дилетантский характер, т.к. не опирались на подлинную базу профессиональных знаний и профессионального опыта. Моими основными занятиями были живопись, литература и эстетика.

А вот Джуна была ближе к этим знаниям. Её природная любознательность в союзе с лечебной деятельностью делали своё дело. Ей были известны не только имена этих выдающихся мыслителей мира, но в определённой степени и их учения. Свидетельством тому могут служить неоднократные упоминания ею в наших беседах таких терминов, как, например, нейроголография, лобно-ретикулярная система, энергетическое депо, митохондрия и т.п.

Я полагаю, что она ощущала насущную потребность разобраться в конкретных, реальных фактах информационно-энергетического дистанционного воздействия человека на человека. Я не знаю, насколько она продвинулась в изучении данного явления, но страстно мечтала соединить учения Востока и Запада, мысли древних мудрецов о человеке с нынешними научными представлениями о нём.

Если мне не изменяет память, то где-то в начале 80-х годов она заявила на заседании творческого клуба журнала «Огонёк».

«Когда мы научимся управлять биоэнергетикой организма, нам не надо будет лечить болезни, мы сможем просто не допускать их появления. Это, конечно, проблема будущего, но уже сегодня мы должны приложить как можно больше усилий, чтобы её решить. Речь идёт о проникновении в тайны человеческого организма, о котором мы пока знаем очень мало».

Не сразу, но постепенно Джуна пришла к мысли, что её метод – это метод согревания крови, которая является основой нормальной жизнедеятельности организма. Джуна пишет:

«Мудрые старики только тогда говорили своим близким о скорой своей кончине, когда чувствовали, что кровь их холодеет. Я скорблю о том, что живём мы до обидного мало. А будь в наших жилах горячая кровь, мы в семьдесят лет были бы полны сил, энергии, жизнерадостности и могли бы рассчитывать ещё на добрых четверть века жизни.

Горячая кровь – это перспектива долголетия и ритмичной работы всех органов, это пробуждение к жизни слуховых и зрительных нервов, это сердце, не знающее перебоев. И я желаю тебе, мой читатель, горячей крови, а значит, здоровья и долголетия».

...В лаборатории профессора Арсения Меделяновского Джуна облучала своими пассами сердце лягушки и резко изменила ритм её сердцебиения.

...Читинский профессор Борис Кузник, мой старинный друг, предложил Джуне воздействовать, в частности, на больных гемофилией. У больных после этого ускорялась свёртывание крови.

...Сотрудники новосибирского академика медицины В. Казначеева попросили Джуну подолгу облучать рукой клеточные культуры почки человека. В результате этого было установлено бесконтактное взаимодействие человека и клеточной культуры, её бурный рост, количество её увеличилось почти на треть...

Так что же такое феномен «Д»? Академик Юрий Гуляев и профессор Эдуард Годик сделали неожиданное для себя открытие», – пишет журналист Лев Колодный. – «Рука Джуны излучает инфракрасные волны в диапазоне 8 – 14 мкм, волны сверхвысокой частоты в диапазоне 8 – 30 см., переменное поле с частотой до 10 гц. Вот это открытие и есть феномен «Д».

А что дальше? А дальше Джуна подает заявку на изобретение, и не где-нибудь, а в ...США во время очередной своей поездки туда. В ней предлагалось устройство, состоящее из трёх источников, генерирующих три выше названных поля. Заявка была принята, и Джуна получила патент № 5095901 на изобретенный стимулятор.

Сама заявка была реализована в Москве – стимулятор был создан за несколько месяцев. Вот что об этом говорит конструктор Анатолий Борунов:

«На мой взгляд, выдающаяся заслуга Джуны в том, что она в своей американской заявке предложила воздействовать на пациентов, на функции всех органов не каким-то одним излучением, а сразу ТРЕМЯ: инфракрасным, переменным электрическим полем и СВЧ или, что то же самое, КВЧ, то есть крайне высокими частотами. Мы создали такой физиотерапевтический прибор, где каждый из трёх излучателей одновременно генерирует ТРИ волны в пределах указанных диапазонов. То есть один стимулятор в момент сеанса воздействует на больного сразу девятью полями! В результате этого и образуется целебный диапазон Д, имитирующий руки Джуны»,

И далее:

«...Особое значение имеют СВЧ-КВЧ-волны, обладающие большим целебным эффектом. России принадлежит приоритетные научные разработки в области КВЧ – терапии. В сорока клиниках страны девять лет велись испытания физиотерапевтических приборов СВЧ-КВЧ, и они доказали высокую результативность в лечении многих болезней, нашли применении в кардиологии, неврологии, урологии, хирургии, гастроэнтерологии».

Что же произошло? А произошло то, что прибор СВЧ-КВЧ генерирует в себе живую целительную энергию Джуны и отдаёт её страждущим людям.

Отмечу, что сегодня определены оптимальные параметры стимулятора и режимы его воздействия.

Но мне всё-таки представляется, что целительная сила рук Джуны не исчерпывалась этими тремя параметрами, в ней было что-то ещё, какая-то высшая составляющая, пока нам не известная, которая и создавала феномен исцеления.

Мне почему-то сейчас, именно в данный момент написания этих строк, чётко привиделась фантастическая картина. Я вдруг увидел, как из таинственных глубин космоса простираются над земным шаром красивые руки Джуны, посылающие свою волшебную энергию к этим аппаратам, перед которыми находятся миллионы страждущих людей.

И в эту же секунду я услышал голос моего друга Андрея Вознесенского:

«Илья, ты помнишь мой стих, посвященный Ираклию Андронникову, который когда-то сказал: «Не могу передать, какую благодарность я испытываю к Джуне и её волшебным рукам». Помнишь?

– Напомни, пожалуйста.

– Слушай:

Джуна мечтала, чтобы ученые наконец обнаружили таинственные (физические?) поля биологических объектов. Вот что она сама говорит по этому поводу:

«...Метод дистанционного целительского воздействия ( в другой терминологии – бесконтактный массаж) многие учёные связывают с понятием «биополе» – понятием до некоторой степени условным и тем не менее имеющим под собой реальную почву – основу. Выдвинув термин «физические поля биологических объектов» я сама согласилась выступать в роли испытуемой, то есть играть роль биологического объекта, и моя мечта сбылась. Эти физические поля обнаружены.

Я никогда не стремилась к тому, чтобы единолично владеть своим методом, и всегда готова была обучать ему тех, кто может понести его людям. У меня сейчас много учеников из числа врачей».

Джуна мечтала о том времени, когда её целительный метод войдёт в каждый дом и станет естественной потребностью всех людей. Она так и говорит:

«Мать сможет лечить детей, жена – мужа, профилактическая методика должна войти в каждый дом».

Её вера зиждилась на твёрдом убеждении, что в нашем мире существуют физические поля биологических объектов. Откуда у неё возникла эта идея? Вот что об этом говорит сама Джуна:

«Мы исходили из предположения, что, подобно тому, как около нашей планеты существует атмосфера и магнитосфера, облака заряженных частиц и потоки электромагнитных излучений, так и у человека есть эта, невидимая глазом, но вполне материальная субстанция. А её динамика – проявление нашей жизнедеятельности. И если в излучениях планет или галактик зашифрована информация об их состоянии, то точно так же она есть и в излучениях, исходящих от живых объектов. Нужно лишь выявить её и расшифровать.

Ведь каждый человек – это живая Вселенная, и, значит, к любому из нас применимы те же методы исследования, что и к необъятной Вселенной».

________________

Не все, далеко не все в мире воспринимают и по достоинству оценивают феномен «Д» – волшебную силу исцеления, исходившую от рук Джуны. Более того, и среди медиков – профессионалов есть немало скептиков в этом плане. Но чудо есть чудо, и от этого никуда не деться: хотим мы этого или не хотим, но феномен «Д» объективно существовал. Вот что говорит поэтесса Белла Ахмадулина:

«Мне кажется, Джуна есть привет нам от чего-то, что мы не вполне можем понять, но тем не менее чему мы вполне можем довериться. Ну а, собственно, почему мы, человеки, должны так не доверять собственным способностям? У нас есть много чудес, у нас есть Пушкин, у нас есть Цветаева, и Джуна – ещё одно доказательство того, что сфера человеческого мозга, вообще человеческих дарований и всего нашего устройства, всё-таки находится в сфере какой-то дымки и тайны. И может быть, не нужно каким-либо грубым способом пробовать проникнуть в происхождение этого тумана. Просто будем радоваться тому, что её талант есть, потому что всегда, пока, в крайнем случае, я жива на белом свете, я считаю лучшей своей удачей разглядеть в другом человеке дар. Это всегда: талант другого человека есть дар – свыше этому человеку, и через этого человека – нам. И вот мне кажется, его надо принять в доверчивые и признательные ладони и любить Джуну. Я вот всегда радуюсь, когда на неё смотрю».

К этому высказыванию присоединяется другой известный поэт Роберт Рождественский:

Вот так правда жизни и вымыслы вокруг имени Джуны соединились воедино.

Теперь её душа на небесах. Возможно, она вернулась от себя к себе, к той единственной правде, которая угодна Богу.

А мне почему-то сейчас вспомнилась та юная, провинциальная девочка. Которая вбегала в мою мастерскую в далёкие 89-ые годы, вставала за мольберт и начинала втирать мелки пастели в наждачную бумагу, стирая пальцы до крови.

ДЖУНА

Потсдам. Август – сентябрь 2016 года
Илья Клейнер.