Илья Клейнер. Война

А потом на наш город, нашу страну обрушилась война. Не пришла, я не оговорился, а именно обрушилась. Горели леса, горели и рушились дома, рёв вражеских самолётов и разрывы бомб и снарядов, крики детей и взрослых... И все почему-то куда-то бегут, бегут. Я помню кузов полуторки и маму с братиком. Мы несёмся к станции. И ещё я вспоминаю почему-то до сих пор маленькую подушечку, на которой были изображены голубые кругляшки с жёлтыми глазками-серпиками внутри. Я кричу "Голубеки, голубеки". Нет, я не кричал, как мне тогда казалось, а едва слышно шептал. Я был болен двусторонним крупозным воспалением лёгких. Помогая нам взобраться в вагон товарного поезда, отец прощаясь, произнёс: "Нехама, если умрёт Люсик (так ласково он меня называл), запомни то место, где ты его похоронишь, чтобы после войны мы смогли придти к нему на могилку".

Десятилетняя мука

что же он сам, мой отец, почему он не эвакуировался с нами? А он и ещё директор комбината Пётр Васильевич Гусёнков, главный инженер и ещё несколько человек остались чтобы взорвать комбинат, который не должен был достаться фашистам. Так и произошло. Сделав своё дело, они на последнем товарнике покинули город.

Уже после, из рассказа отца я узнал, что в районе Урала, под Уфой, их состав остановился. Отец услышал, что где-то на соседних путях стоит вагон, в котором якобы находится забальзамированное тело Владимира Ильича Ленина. Отец, будучи по природе наивным романтиком, решил собственными глазами увидеть вождя всемирного пролетариата. Он знает, что их состав будет стоять всю ночь, время у него есть, и он отправляется в поиски тела. Но, не находит. ( А если бы и наткнулся, то кто бы ему позволил хотя бы одним глазком взглянуть на любимого вождя?) Вернулся он в вагон обратно не солона хлебавши где-то глубоко за полночь. Только залёг, а тут снизу голоса его товарищей:

– Саша, помоги поднять мешок наверх!

– Что за мешок? – спрашивает отец, ничего не понимая.

– Потом узнаешь, помоги!

Оказывается, как потом выяснилось, наши "герои" под водительством Петра Гусёнкова, который позже, где-то в 50-ые годы станет министром химической промышленности СССР, под покровом ночи просто вскрыли пломбы встречного вагона, который направлялся на фронт и украли мешок муки. Почти в ту же минуту раздались милицейские свистки, и не успели наши бандюганы разбежаться, как их тут же повязали и отволокли в каталажку. Зная отца, как человека доброго и безотказного, они жалобно стали умолять его взять всю вину на себя. Ведь за групповой грабёж полагался расстрел. Они пообещали по прибытию написать письмо Калинину – Всесоюзному старосте об отце, как передовике производства, и тот его обязательно выпустит. Что делает мой батя? Он верит своим друзьям и на предварительном следствии всю вину за содеянное берёт на себя. За что и получает 10 лет строгого режима. А вот истинные виновники кражи как ни в чём не бывало пребывают в Сибирь, и тут же забывают о своём обещании отцу. Вот так мой доверчивый папаня стал жертвой предательства своих высокопоставленных дружков. После, отмотав срок от звонка до звонка, отец горько шутил: "Я не ведал тогда, что простая мука превратится для меня в десятилетнюю муку".

Илья Клейнер. 2011-2014

Библиотека » Илья Клейнер. Улыбка заката. Автобиографическая повесть