Илья Клейнер. Александр Галич

Надвигались Чехословацкие события. Постепенно над нашим культурным центром сгущались тучи. В клубе "Под интегралом", где когда-то большие учёные типа академика Румера могли вести на серьёзном уровне беседы "В чём состоит бессмертие человека" стали организовываться выставки собак. Желание инсценировать книгу А.Солженицына встретило глухое молчание со стороны официальных кругов. Как сладкий и далёкий сон вспоминался учёным первый Всесоюзный съезд бардов в Академгородке, во втором отделении которого выступил великолепный Александр Галич. (Кстати, травля бездарей и чинуш от искусства буквально преследовала его по пятам. Через несколько дней А.Галич выступил в Новосибирской консерватории, откуда на него в Союз писателей было направлено письмо, клеймившее его искусство. Я не предполагал ещё тогда, что где-то, чуть ли не в сорока километрах от Академгородка, гнездится кубло сталинских палачей).

Случай

Мы долго бродили с Галичем по ночному городку. Чувствовалось, что горячий приём, оказанный в доме учёных, радовал его и вселял надежды. Я показал ему свои стихи. Он сразу же схватил гитару и, как говорится, "сходу", без подготовки исполнил песню. Очень жаль, что под рукой у меня не оказалось магнитофона. Но мотив её врезался в память на всю жизнь. Вот слова этой песни-притчи:

На безымянных сопках времени,
В подвалах мрачных галерей
Проверенным товарищем доверенным,
Как в дни блокад окном заклеенным
Закрыты люди от людей.

Они лицом к стене поставлены,
Как тридцать лет тому назад,
А для порядка к ним приставленный,
Сургучным гербом опечатанный
Недремлющий тот государев взгляд.

Холсты, холсты – холмы величия.
Вы как надгробия себе.
Вас выдают за неприличие
По узаконенным обычаям
В законно праведной стране.

Сто первых лет бывает трудно
Прожить Ван Гогам у людей,
А после говорят, как-будто
Не так, чтоб очень бесприютно,
Но всё же легче на земле.

Ах тётя Луша, тётя Луша,
Зачем Вы пыль пришли сметать?
Открыла б окна, двери лучше б
Вы в королевстве нашем душном,
В котором трудно так дышать.

А плакать, знаете, не стоило.
У нас ведь не в ходу печаль.
Культуру делают не вороны,
А пастернаки и филоновы,
И Эринбург, и Роберт Фальк.

Ну честно слово, честно слово
"Молчит народ от Годунова"
Так мало ль в жизни есть чудес...
"Чудес на свете столько,
Что их всех не счесть".

Пусть закрывают галереи,
Над красотой верша разбой.
Мы устоим, не околеем
Под магаданскою луной.

Но день придёт, и будет лучше,
Прозреет люд себя кляня.
Ну что ты плачешь, тётя Луша,
Ведёрком стареньким гремя?

Илья Клейнер. 2011-2014

Библиотека » Илья Клейнер. Улыбка заката. Автобиографическая повесть