|
|
Илья Клейнер. Переделкино
Я стал больше бывать на природе. Особенно мне полюбилось Подмосковье с его неброской тишиной и красотой. Больше всего меня тянуло в Переделкино, с его незатейливым ландшафтом, тихой речушкой и наполняющей светлой радостью церковью святых мучеников Бориса и Глеба. Я часто любил приходить на могилу Б.Пастернака и в уединении предаваться извечным вопросам бытия. ( В своё время, я и "папаша" Блюменфельд, только мы двое на собрании творческой интеллигенции города Кемерово, не проголосовали за исключение поэта из Союза Писателей СССР. Хотел я когда-то встретиться с живым Пастернаком, а встретился через много лет с его могильным камнем). Тишина и покой окружающего мира входили в мою грудь, наполняя её дивным светом.
В осенней ломкой синеве берёз свеченье.
Иль наяву, или во сне вершит круженье.
В той обнажённости своя, своя есть прелесть
Багряный ветер сентября, оврага прелесть.
Шуршанье жёлтых жухлых трав. Ручей студёный
Над ним себя сам изваяв конь вороненый.
В росистых кружевах паук застыл на взводе,
Как точных кандидат наук в своём расчёте.
Над окаёмом журавли под гулкий клёкот
Ведут по небу корабли в своё далёко.
И даль таинственно чиста, как взгляд Франчески,
В которой дремлет красота старинной фрески.
И с миром ты сейчас един по сути самой.
Ты просто с ним нерасчленим в большом и малом.
И мелких буден пыль и грязь не помнит память,
И ты, как в детстве, не стыдясь вдруг хочешь плакать.
За обнажённость бытия в его причастье,
За просветлённость сентября в его ненастье.
За простоту и естество себя и века
За то святое ремесло – быть человеком.
И если ты прильнул к земле, как лист к опушке
Знай, просыпается в тебе твой звонкий Пушкин.
И лебединое перо с высоких далей
Тебе пространство принесёт и в дар подарит.
В 1972 году я закончил одногодичную аспирантуру у профессора Юрия Борева, в том же году завершил диссертацию на тему "Безобразное как эстетическая категория", которая лежит у меня неопубликованной в столе. Выходить на защиту диссертации я не пожелал.
Весной 1972 года с группой московских художников мы оформили центральные улицы живописными панно и краеведческий музей в городе Торопце Калининской области к празднованию 900-летия со дня его основания. В этом же древнем городе, через который когда-то проходил путь "из варяг в греки", по моим эскизам был оформлен центральный ресторан. Имея уже определённый опыт стеноросписи, я был рад повысить свой профессиональный уровень с такими известными художниками как В.Карпов и Н.Руковишников.
В свободное время я писал этюды. Патриархальная тишина быта, почти не тронутые обычаи старины, голубые, нет даже не голубые, а фиолетово-синие небеса, на фоне которых ажурной фреской полыхали коричневые и золотые купола белокаменных и деревянных церквей – всё это входило в меня первозданной красотой моей великой истории.
Какая ветреная чушь
Плетётся нынче над апрелем,
Как неизбывное похмелье
Ещё невыветренных чувств.
В лощинах голубеет снег,
А у подножия обочин
Уже невмятицу бормочет
Всё тот же старый бересклет.
И прошлогодняя трава
О чём-то под ногой вздыхает,
Как-будто вслух припоминает
Свои зелёные права.
Над чёрной головой быка
Горят две свечи золотые,
Ещё не скоро дождевые
Над ним прольются облака.
Ещё не скоро птичий крик
Округу сонную наполнит,
Ещё не скоро он напомнит,
Что был когда-то этот миг.
И день, и вечности обрыв,
И суматоха, и томленье,
И ледяное воскресенье
Необратимого призыв.
Вхожу я в молодой апрель,
Как Гений старенького детства,
И никуда ведь мне не деться,
Когда печалится капель.
И тает снег и оседает
И чистый след он оставляет
В моих светлеющих глазах.
Илья Клейнер. 2011-2014
Библиотека » Илья Клейнер. Улыбка заката. Автобиографическая повесть
