Илья Клейнер. Иоанн Креститель

Ряд моих работ приобрёл один из ведущих коллекционеров в нашей стране Георгий Дионисович Костаки. Он был весьма заинтересован в приобретении для своей галереи, считавшейся одной из престижных в стране, моих произведений. Постепенно в мою небольшую мастерскую начинают приходить учёные, артисты, поэты, коллекционеры, чтобы приобрести ту или иную понравившуюся работу. Не скрою, несмотря на мой достаточно скромный заработок, мне доставляло огромную радость дарить мои холсты добрым и хорошим людям, за что я часто получал нагоняй от старшего друга Юрия Марковича – моего "брата Тео".

Случай

Однажды я подарил своего "Иоанна Крестителя" доктору философских наук, профессору Юрию Бореву. Он вместе со своим другом профессором Столовичем, сняв всё лишнее со стены, повесил эту большую работу в старинной массивной раме, задрапировал её пурпурной парчой и зажёг свечи в золотых канделябрах. (Что и говорить – эстетики). Утром на следующий день – телефонный звонок. Чуть не плача, вместе с тем вызывающе победоносно, сообщает мне профессор: – "Меня жена выгнала с твоим "Иоанном" на дачу, когда вчера пришла с работы и заглянула в эту комнату, она чуть не потеряла сознание. Представь себе, ничего не подозревающий человек открывает двери знакомой обители, а навстречу ему, из окровавленного космоса, с горящим факелом в руках идёт гневный "Креститель"? Кругом полумрак, горят свечи, звучит "Реквием" Моцарта. Здорово, а?! Придя в себя, она меня спрашивает: – "Юрочка! Ну как же я буду дальше жить с твоим "Иоанном"? Я уже человек немолодой, а изменить свой образ жизни и мыслей не могу. Выбирай – я в доме или "Иоанн"! – Так я с картиной и оказался на даче. Что же мне было делать, не бросать же её? Вот и сижу в "уединеньи величавом" и любуюсь твоим "Крестителем". Не бросил я его, старина".

Начиная с 1980 года и по настоящее время я начинаю выставляться на традиционных городских и республиканских выставках. На восьми выставках я был представлен портретами и пейзажами.

В том же 1980 году я принял участие в создании двух Олимпийских объектов: одна работа – мозаичное панно в Хаммеровском центре международной торговли; вторая – мозаика в плавательном бассейне Олимпийского комплекса на проспекте Мира (оба объекта в Москве).

В 1981 году с группой московских художников я принял участие в реставрации кафедрального Собора "Павла и Бориса" в городе Рязани. Не скрою, мне было весьма приятно получить такое приглашение, а ещё более приятно – расписывать лики святых.

Случай

Стою я в Соборе над правым пределом и расписываю лик. Одна моя голова видна в полумраке: сзади – "царские врата", спереди – таинственный полумрак, потрескивают свечи и паникадила, в тишине храма монотонно звучит голос дьяка: – "Господи, помилуй! Господи, помилуй!" (У меня к этому времени отросла борода, длинные волосы спускались до плеч. Чтобы пот не заливал глаза, я лоб повязал золотистой тесьмой). Так вот, задумался я над ликом, забыв о времени. Вдруг ощущая боковым зрением, какое-то движение сбоку от себя. И что же я увидел? Боже! Старушки-богомолки кладут крестные знамения на меня. Подумалось мне тогда, что мой праведный труд богомаза освящается крестным знамением. С одной стороны приятно стало как-то на душе, а с другой – какие-то тревожные мысли вдруг стали закрадываться в сознание. Одним словом, стою ни жив, ни мёртв, боюсь пошевелиться. А друзья мои, товарищи шепчут мне снизу: – "Илья, спускайся. Пойдём перекурим" (последние слова о перекуре слышны только мне, ибо в храме произносить их вовсе запрещено. Скорее они даже не произносили эти слова, а только выказывали их жестами).

Бабки же слышат только эти два слова: "Илья, спускайся". Долго простоять в таком неестественном положении я не мог, медленно, не поворачивая головы, тихо сползаю за предел. Бабки так и повалились на пол. Ещё бы! На их глазах новая икона вдруг ожила и тут же исчезла. А я задами, на четвереньках к своим хохочущим друзьям на перекур. Так ещё при жизни, я невольно получил освящение крестным знамением. Как говорится, надо отрабатывать.

Религиозная тема стала одной из главных в моём творчестве. Считаю, что любой думающий художник всегда должен отразить в своём искусстве Бога. Без Бога для меня художник – не художник.

Илья Клейнер. 2011-2014

Библиотека » Илья Клейнер. Улыбка заката. Автобиографическая повесть