Илья Клейнер. А. Дайнека

Однажды кто-то из западных социологов сказал, что если бы каждая из ныне действующих политических систем решила отослать на космическом корабле в неведомые миры нашим собратьям по разуму какие-либо духовные символы, которые как бы являлись визитными карточками той или другой страны, то Советскому Союзу достаточно было представить любое живописное полотно А. Дайнеки на тему социалистической действительности.

Но ведь у того же Дайнеки имеются не только произведения, которые воспевают радость жизни советского народа, его светлый оптимизм, красоту и здоровье пролетарского тела. Вспоминаю, какое волнение охватило меня, когда в 60-ые годы я увидел его полотно, на котором был изображён мощный атлет-велосипедист с маленьким лбом, проносящийся на стальной машине мимо застывшей лесной красоты, в зелёных кущах которой одинокой свечой стояла церквушка.

Исходя из жизненного опыта, я утверждаю, что к оценке того или иного действительно талантливого явления в искусстве нужно подходить весьма осторожно и вдумчиво, памятуя, что не всё так просто, как кажется на первый взгляд; в произведениях таких художников всегда есть некая тайна, которую не возьмёшь с наскока. Тот же А. Дайнека, его картина "Оборона Петрограда". Вот выдержка о ней из "Всеобщей истории искусств":

"Художник передал в этом полотне суровый дух эпохи гражданской войны – железную стойкость и решительность вооруженного народа, революционно-романтический пафос. Я же вижу нечто большее в этом рванном ритме идущих на фронт и возвращающихся с передовой раненых рабочих и крестьян, в лаконичном колорите, построенном на соотношении чёрного и белого, в самой композиции. Художник, который и в станковой живописи мыслил монументальными категориями, поднимается до некоего мрачного озарения, почти мифического предчувствия надвигающегося несчастья в границах целой исторической общности. Эта картина по своему трагедийному мироощущению мне чем-то напоминает картину Брейгеля "Слепые". Но если у Брейгеля слепых ведёт поводырь, они ещё держатся друг за друга, то Дейнека разрывает эту связь, здесь каждая судьба предоставлена себе самой, над всеми витает некая внеличностная, механическая сила. Если у Брейгеля слепота дана как несчастье каждой отдельной фигуры, то у Дейнеки ослепление достигает размеров всего народа и его истории. Если у Брейгеля движение слепцов строится на личной мотивации, оно как бы подразумевает или включает в себя наличие персональной цели, пусть даже на примитивном, биологическом уровне, то Дейнека, или точнее сказать, сама жизнь, ведущая кисть художника, полностью сбрасывает этот личностный знак за рамки полотна, переводя его в плоскость нравственной сопричастности каждого зрителя, взирающего на эту историческую трагедию. "Прозревшая" кисть "сурового реализма" в начале хрущёвской "оттепели" вспомнит и возьмёт на вооружение правду этого письма.

Илья Клейнер. 2011-2014

Библиотека » Илья Клейнер. Улыбка заката. Автобиографическая повесть