Илья Клейнер. Искусство как слуга политической системы

В эпоху социализма творят действительно талантливые живописцы, великолепные мастера своего дела. У всех на слуху такие имена, как: Б. Иогансон ("Допрос коммунистов", "На старом уральском заводе"); Е. Лансере (роспись двух ресторанов Казанского вокзала и гостиницы "Москва"), С. Герасимов (картины "Октябрь", "Клятва партизан", "Колхозный праздник", "За власть Советов"), В. Серов ("Ходоки у В.И.Ленина", "Зимний будет взят", "Сибирские партизаны", "На Юденича", "С Лениным"), И. Бродский ("В.И.Ленин в Смольном") и т.д.

Нет возможности хотя бы бегло остановиться на творчестве таких художников, как К. Юон, М. Нестеров, П. Корин, Я. Николаев, В. Мешков, Ю. Пименов, Г. Нисский, Г. Коржев, братья Ткачевы, Ю. Непринцев, Ф. Невежин, С. Чуйков, Кукрыниксы, И. Павлов, П. Соколов-Скаля, А. Лактионов, Н. Романдин, Я. Ромас, П. Николаев, Э. Брашвский, М. Савицкий и других. Меня здесь интересует не частная интерпретация роли каждого отдельно взятого таланта (а то, что они безусловно были талантливыми живописцами, бесспорно), а скорее общая центробежная сила движения этого суммарного таланта в едином контексте тоталитарной системы.

И в этом процессе я выделяю несколько причин, благодаря которым искусство, литература, как и вся идеология, стали верноподданными слугами политической системы.

Во-первых, утрата или сознательное забвение Бога. Разгул атеизма всегда рождает примитивное варварское искусство, адресованное первичным инстинктам человека.

Во-вторых, установление жесточайшей политической регламентации и цензуры, подавление любой свободы и творческой независимости в зародыше. Установление репрессивных органов подавления инакомыслящих, вплоть до физического их уничтожения.

В-третьих, возникновение страха на основании целого этноса, который передаётся из поколения в поколение на генетическом уровне.

В-четвёртых, литература и искусство становятся заказными, как в наше время заказные убийства.

В-пятых, возникновение централизованных идеологических синдикатов типа Союза художников СССР, Союза композиторов СССР и т.д. со своими уставами, советами, производственными базами, финансовой политикой, премиями, званиями, дачами, курортами, квартирами, машинами, поездками за рубеж и т.д.

В-шестых, теоретическое обоснование нашего духовного рабства. Пышный расцвет лжеэстетики, лжелитературоведения, лжефилософии, лжеистории, на основе догматических лозунгов "мы – самые лучшие, мы – самые передовые, мы – самые справедливые и гуманные, мы – это те, которые строят в мире коммунизм – светлое будущее всего человечества".

В-седьмых, ложная и безнравственная идея своего превосходства над другими странами и народами с неизбежностью порождала космогоническую мифологему лжегероизации и лжеромантизации существующей действительности в произведениях литературы и искусства, которые должны были воспевать счастливую жизнь рабочих и крестьян страны Советов, создавать положительный образ строителя светлого будущего, восхвалять его непримиримость к врагам революции, его преданность идеям партии и правительства.

Именно на этой почве лжегероизации действительности возникли первые трубадуры социализма – "классики" социалистического реализма в лице В. Маяковского, М. Горького, М. Шолохова, А. Корнейчука, Д. Бедного, Д. Джабаева, С. Стальского, Н. Грибачёва и прочих.

Каждое новое поколение деятелей (а лучше сказать, "делателей") искусства и литературы стремились следовать формуле В. Маяковского "Я себя под Лениным чищю", потому как "Ленин и теперь живее всех живых, наше знамя, сила и оружие". Моё поколение выросло на таких фильмах как: "Весёлые ребята", "Встречный", "Человек с ружьём", "Яков Свердлов", "Великий гражданин", "Чапаев", "Депутат Балтики", "Пархоменко", "Подвиг разведчика", "Кубанские казаки", "В шесть часов вечера после войны", "Свинарка и пастух"; на романах Горького, Шолохова, на поэмах Маяковского "Хорошо" и "В.И.Ленин2, на романах Н. Островского "Как закалялась сталь", А. Фадеева "Разгром", "Молодая гвардия", на книгах С. Бабаевского "Кавалер золотой звезды", "Свет над землёй", М. Бубеннова "Гремящий год", "Белая берёза", М. Шагинян "Прометей", на спектаклях "Сын полка" В. Катаева, "Красный галстук" С.Михалкова и прочих, прочих "шедеврах" эпохи социализма. И вот здесь мы встречаемся с весьма интересным и даже, на первый взгляд, парадоксальным явлением; объект внимания таланта может быть малосодержательным, тривиальным и даже скучным, но, попадая под огран таланта, его голоса, руки, кисти, резца и т.д., становиться предметом истинного эстетического наслаждения. Да, мы все знаем, что для таланта нет неинтересных вещей, людей, событий. Талант всеяден в своем любопытстве. Но как вероятно мучается душа художника, когда сознание и воля творца, будучи объективно поставлены в жесточайшие идеологические рамки, вынуждены воспроизводить и даже заново творить малосодержательный объект, придавая ему значение социальной и эстетической настоятельности. Чего греха таить, разве мы не восхищаемся, с каким реалистическим мастерством и блеском написаны образы наших генералов и маршалов, учёных и деятелей культуры, шахтеров и лётчиков, передовиков социалистического производства, праздники и будни наших колхозников в портретах и жанровых полотнах таких мастеров, как Корин, Серов, Налбандян, Герасимов, Чернов, Кирчанов и т.д. Разве все мы не замирали у экранов телевизоров, у радиоприёмников, когда передавались концерты с участием таких ведущих мастеров нашей эстрады, как Муслим Магомаев, Иосиф Кобзон, Виктор Беседин, Вадим Мулерман, Эдуард Хиль,

Юрий Гуляев, Людмила Зыкина, Эдита Пьеха, Майя Кристалинская. Это были задушевные песни с хорошо запоминающимся текстом и мелодией, которые становились общенародным достоянием, В подтверждение этот приведу лишь первые строчки нескольких песен: "Расцветали яблони и груши", "Бьётся в тесной печурке огонь", "Синенький, скромный платочек", "Я по свету немало хаживал", "Прощайте, скалистые горы", "На позицию девушка провожала бойца", "Каким ты был, таким остался". "Лучше нету того цвета", "Мне хорошо, колосья золотые", "Что стоишь, качаясь, тонкая рябина", "Пишут мне, что ты, тая тревогу", "Вот кто-то с горочки спустился", "Издалека долго течёт река Волга", "На деревне расставание поют", "Не слышны в саду даже шорохи", "Хотят ли русские войны", "Старый клён, старый клён, старый клён стучит в окно", "Не кочегары мы не плотники", "Бывает все на свете хорошо", "Этот день победы порохом пропах" и т.д.

Душа, мелодия и время сошлись в единстве в этих песнях. Но были и такие, например, как "Мишка", "Чёрный кот", которые там наверху, объявили образчиками пошлости и мещанства, а народ их вовсю распевал. Но, повторяю, очень часто и агрессивно "среда заедала" (Ф.Достоевский) талант. Тогда прекрасные голоса вовлекались в фальшивую патетику и лжегероику словесного шлака. Иногда это идеологизированное содержание приводило действие к прямо противоположному ожидаемому результату, принимая значение трагикомического фарса. Действительно, было трудно удержаться от улыбки, когда с броневичка, в блеске прожекторов и ревущей революционной толпы вооружённых солдат и матросов, хорошо поставленным баритоном, но с грассирующей картавинкой, пел арию вождь мирового пролетариата: "Сегодня слишком рано, а завтра – слишком поздно". Или когда Павлик Морозов, используя всё богатство колоратурного меццо-сопрано, из-под деревенских полатей угрожал своему деду, единственному кормильцу: "А я знаю, а я знаю, где лежат мешки с пшеницей". И совсем несуразной выглядела героиня из какой-то оперетты, которая искренне и взволнованно пела своему возлюбленному солдату: "Когда стоишь ты на посту, нет дороже тебя у Родины". (Пусть каждый, не глядя на эту строку, произнесёт её вслух. Не правда ли, смешно?)

Илья Клейнер. 2011-2014

Библиотека » Илья Клейнер. Улыбка заката. Автобиографическая повесть