Илья Клейнер. Признание таланта

Сегодня кризис охватил всю структуру экономической и социальной жизни. На фоне этих глубочайших исторических потрясений общественное сознание вступило в полосу апатии, стресса, глубокого сна. Трудно в это поверить, но это так: сегодня смерть сотен и тысяч людей на необъятных просторах России стала чем-то заурядным и повседневным. Когда по ТВ или радио передают, что в результате бандитских разборок погибло столько-то невинных людей, мы эту новость воспринимаем как сообщение гидрометцентра о погоде. Когда мы слышим, что какой-то извращенец-подонок изнасиловал трёхлетнюю девочку, мы в лучшем случае вздыхаем и ... переключаем телевизор на очередной американский боевик.

О, Боже! Что происходит с нами?
Где наша совесть, где наше сердце?!
Когда уходят способные –
вселенная печалится.
Когда умирают таланты –
вселенная рыдает.
Когда погибают гении –
вселенная кровоточит.
Но стоит хорошим людям
уйти к большинству на свиданье,
на теле вселенной раны
вдруг образуются. В этих
ранах пространство
и время остановились
Когда умирают хорошие –
вселенная истончается.
Ибо хорошее есть основа,
универсальный модуль
вселенского равновесия,
его бытия и смысла.

Для таланта небезразлично его прижизненное общественное признание, ибо его изначальная природа говорит о своей единичности и даже исключительности, в отличие от автоматизированного и однообразного производства, основанного на строгой специализации и стандартизации труда. Это как часы Буре или браслет Фаберже. Талант всегда несёт на себе дыхание мастера, талантливое произведение всегда уникально в своей неповторимой красоте, как скрипка Страдивари, если на ней и нет авторской росписи.

Признание таланта при жизни – это не акт удовлетворения его тщеславия, но элементарная, естественная форма общественной реакции на его необходимость.

Пожизненное признание таланта обществом есть дополнительный стимул в пользу повышения его дальнейшей интенсивности.

Признание таланта при жизни есть свидетельство степени свободы и демократичности самого общества, в котором он живет.

Для таланта, но более всего для общества очень важно отметить талант не только как свойство отдельно взятой личности, его духовной продукции, но прежде всего как талант жить. Здесь сама жизнь выступает как наивысшая степень таланта, сливается с ним и становится его органической сущностью. Способность талантливо жить есть наивысшая форма таланта, завещанная нам Богом.

Мы знаем массу примеров, когда при жизни той или другой личности приписывали талант или гениальность, но проходило время, и о таких мало кто вспоминал. В этом смысле достаточно вспомнить многих поэтов пушкинской поры и их посмертную судьбу Да что там пушкинские времена? Мало кто сегодня знает такие имена из недалекого нашего прошлого, как Исаев, Грибачев, Сафронов, Смирнов, Маковский и т.д., а ведь при жизни им создавали славу, возводили в классики советской литературы. Здесь уже историческое время выступает в роли объективного судьи.

Кстати, приведу поразительный пример, когда целая нация сознательно предает забвению имя одного композитора. В Израиле вы нигде, ни на одном симфоническом концерте не услышите музыку Рихарда Вагнера. Почему? Да потому, что Рихард Вагнер был любимым композитором Адольфа Гитлера.

Историческое время рано или поздно, являясь основой народной памяти, способно вывести из казематов забвения свои незаслуженно забытые или полузабытые имена. Цветаева, Хлебников, Ходасевич, Платонов, Булгаков, Мандельштам, Франк, Ильин, Флоренский, Бердяев, Филонов, Малевич – да разве можно всех перечислить? – были при Сталине "закрытыми" именами для российского общества. Мало кто сегодня знает о таком гениальном скульпторе, как Иткин, сибирском Сократе – Викторе Михайловиче Блюменфельде, художниках – Владимире Яковлеве и Эдуарде Штейнберге. Целая плеядарусских богословов, священников, вынужденных покинуть Россию в годы красного террора и животворящих за границей, практически была неизвестна нашему обществу. Сегодня, с Божьей помощью, их имена и труды возвращены на Родину. Мы открываем как бы заново славные и трагические судьбы наших служителей церкви, которые были подвергнуты государственному забвению, брошены за колючую проволоку сталинского ГУЛАГа и даже убиенны. Не нужно забывать, что во имя веры идут на смерть, во имя идеологии – убивают. Но где бы ни были эти сподвижники Божьего Промысла, в Париже или Белграде, в Лондоне или на Колыме, в Лос-Анджелесе или на сибирском лесоповале, они всюду неслислово Творца в сердца людей. Вот несколько имён этих воистину выдающихся богословов: Клиновский, Ельчанинов, Николай Зернов, ГеоргийФлоровский, отец СафронийАрташов, Александр Мень, Антоний Храповицкий, митрополит Евлогий, Василий Везеньковский, Николай Афанасьев, Сергей Безобразов, архиепископ Иоанн Шаховский, Александр Шлеман, отец Алексей Мечев. К этим именам можно было бы присовокупить ещё многие другие, которые нам пока неизвестны, но которые ждут своего посмертного воскрешения.

К примеру, мало кто знал, что рядом с нами в годы культа личности Сталина жил замечательный подвижник благочестия, глубокий религиозный мыслитель Николай Евграфович Пестов ( 1892 – 1978 гг.) Его книга (четыре тома) "Современнаяпрактика православного благочестия" – одно из лучших произведений русской духовной литературы ХХ века, сокровищница практического духовного опыта, сегодня уже стала библиографической редкостью.

Тридцать лет как нет среди нас Николая Шатрова – удивительно талантливого поэта из подмосковного города Пушкино, его имя известно маленькой кучке ценителей поэзии. О его стихах лестно отзывалась Анна Андреевна Ахматова. С первым и единственным пока сборником его избранных произведений, изданных в Нью-Йорке, я имел удовольствие познакомиться в 1997 году... Считаю без преувеличения, творческое наследие Николая Шатрова может войти в антологию русской поэзии ХХ века.

Или ещё пример. Сегодня никого не удивит на наших полях и огородах система орошения, использующая так называемый принцип "дырочного" полива. Суть его состоит в использовании пластмассовых труб, по которым вода выбрасывается под давлением через многочисленные отверстия. Дёшево, эффективно и ... красиво. Открыл этот метод один человек из Сибири лет 30 тому назад. Бегал он, бегал по нашим учреждениям, ничего не добился. Плюнул он на всё и сбежал в Израиль. Теперь все поля, огороды и лужайки Израиля в этих трубах, которые включаются и отключаются при помощи компьютерных программ. Теперь и у нас появилась эта система. Но мы сначала почему-то должны отвергнуть, чтобы потом признать. Во истину верна поговорка: "Русский мужик силён задним умом".

Казалось бы, любое цивилизованное государство должно быть заинтересовано в развитии и применении фундаментальных открытий в области науки и техники. Но только не наше. Бюрократизм, чиновничья волокита, отсутствие персональной ответственности на корню убивают талантливую идею. Мыкается где-то между Москвой и Петербургом в тисках жилья и научного центра гениальный изобретатель Анатолий Тулупов. Человек, мыслящий нетрадиционными категориями в области взаимодействия Космоса и человеческого организма, несколько лет тому назад произвел удивительное открытие, в основе которого лежит принцип создания искусственного смерча. Использование этого дешевого и абсолютно чистого вида энергии привело бы к революционному перевороту во всей мировой энергосистеме. Представьте на минуту, что благодаря реализации этого открытия на всей территории России канули бы в Лету атомные станции, ГРЭСы и ТЭЦы, абсолютно исчезла бы угроза страшных аварий на новых Чернобылях, насколько бы улучшилась окружающая среда, не говоря уже о такой проблеме, как озоновые дыры над планетой. Ответ наших министерских чиновников изобретателю поражает своим цинизмом. Они примерно отвечают так:

"Да, ваше открытие смелое, нужное. Но ведь мы будем вынуждены закрыть все наши электро – и тепловые станции по всей стране. И что тогда мы будем делать с той огромной армией служащих, инженеров и рабочих, которые вынуждены будут уйти с работы?"

Ответ без комментариев. Недавно узнал, что Анатолий Тулупов уезжает на постоянное место жительство в США. Вот уж действительно верна поговорка: "Экономим на грошах, проигрываем на миллионах".

Я постоянно задаю себе вопрос: "Что лежит в основании равнодушного и ханжеского отношения к талантам у нас в России?" Или это бесшабашное, шапкозакидательское отношение уходит корнями в необозримые дали нашего российского ландшафта, в котором не слышно, где аукнется, а где откликнется? А может быть наше разгильдяйство и равнодушие восходит к стихийному, неосознанному представлению наших жителей, что с уходом того или иного таланта "не оскудеет земля русская"? Отплачем, отгорюем под осенними серыми дождями, под хладными вьюгами зимними, под майскими метелями яблоневыми, да и народим по-новой, благо – силушки не занимать. Но эта мысль и даже не мысль, а всполохи предчувствия и тайной надежды этого странного оптимизма лежат где-то там, далеко-далеко, аж на самом донце доисторического подсознания. А вот в самой действительности, в самой реалии, не проистекает ли наше чванство и высокомерие к таланту от нашего внутреннего холопства, идущего от дней татаро-монгольского ига через всю историю крепостного права и сталинской диктатуры в наши дни? Конечно же, мы понимаем, что признание таланта обществом – это дивная и сладкая грёза. Не более. Но всё-таки, уменьшение гнёта, остроты противоречий возможно, и оно зависит от степени свободы каждого гражданина реализовать свою сущность и от степени демократизации всех форм жизни государства. Когда-то писатель Юрий Трифонов сказал, что для этого должно вырасти "непоротое поколение", которое было однажды в России после Куликовской битвы.

Илья Клейнер. 2011-2014

Библиотека » Илья Клейнер. Улыбка заката. Автобиографическая повесть