Юрий Левитанский. "Простой талант Ильи Клейнера"

Когда появляется в человеке талант и когда - проявляется? Проявляется в сроки самые разные, а вот появляется, думаю, вместе с ним, с человеком - с его появлением одновременно.

С Ильей Александровичем Клейнером мы знакомы, примерно, уже четверть века - значит, четверть века я знаком с его талантом. Талант его с самого начала был универсален, многообразен, и проявлялся он буквально во всем, за что бы ни брался его хозяин - будь то серьезные занятья историей или философией, будь то игра (так, между делом, полушутя) на какой-то старенькой скрипке с одною единственною струною - все это было талантливо неизменно, все освещалось мягким светом доброго его дарованья. Но с годами все отчетливее начнет проступать главное его дарованье, главное его призванье, самое сильное, самое свое - это живопись, это рисованье, это художество - дело его жизни.

Подлинным мастером он станет потом. Мастером, о котором заговорят, и первые собственные его открытья, будущие черты индивидуального его стиля, привлекут вниманье искусствоведов - и знаменитый его "светящийся контур" в монументальных работах, как бы смывающий границы предмета, отчего становится предмет и протяженнее и одухотворенней: или его особая, клейнеровская пастель, выводящая его графику на уровень живописанья...

Творческий путь его был лёгок, но скор, эволюция стремительна и различима достаточно четко. От реставрации церквей (храм Бориса и Глеба в Рязани) до "голубого" Христа и бесконечных серий портретов - о, эти лики и эти лица, вглядываться в них придется долго, и вглядываться стоит - так удивительны и неожиданны внезапные метаморфозы, с ними происходящие, и Бог знает, сколько ракурсов откроет нам постепенно в каждом из них такая вот странная эта "простота".

Леонардо, Рембрандт, Сальвадор Дали - да, это его боги. Но Брейгель и Ге - о, это тоже чего-то стоит, ибо фокусов всяких превыше - и ныне, и присно.

"Простой" талант Ильи Клейнера не так-то, конечно, прост. Прост, как природа или отдельная некая ее частица. Прост - как религия, вера и лик, осененный ею. Прост - как та самая ересь "неслыханной простоты", о которой мечтал один из лучших наших поэтов.

В этом для меня лично - двойное обаянье Ильи Клейнера. По натуре своей - артист, по природе своей - поэт. Этим же в какой-то мере оправдывается и моя смелость высказывать свое мненье непрофессионала о его работах - ибо чуствую в нем как бы коллегу-поэта. Неслучаен его устойчивый, глубинный, какой-то корневой интерес к Пушкину. Было бы просто странным и удивительным, если бы Пушкин не вошел, не ворвался в его полотна. Пушкин - в самой сердцевине его таланта, его составная часть, его заглавный звук, его душа, голос.

Вглядитесь внимательнее в пушкинские портреты. При всей кажущейся отдаленности замыслов и исполненья, его "Христос в пустыне" и "Пушкин" - как две картины на одну тему, где даже названья, казалось бы, переставить вовсе несложно - поэтический гений Христа, черты человека и Бога, и Пушкин тоже - "Христос в пустыне" - именно так.

Я, конечно же, не собирался писать ни биографию Ильи Клейнера, ни исследования о его работах, которых сегодня, кстати, уже более полутора тысяч. Мне лишь хотелось добавить к тому, что уже сказано и написано о работах моего давнего друга, несколько слов моей любви и уваженья к нему и к его непростому таланту.

Илья Александрович любит цитировать слова Д.С.Лихачева из книги "Русское искусство":

"Искусство бережет нас, мы должны беречь искусство".

Думаю, что слова эти придутся по душе и будут по достоинству оценены каждым, кто войдет под эти своды берегущего нас искусства.